20 июня 1995 года исполнилось сто лет со дня рождения архимандрита Бориса (Холчева). Имя этого православного проповедника, богослова, пастыря и старца почитается не только среди духовенства и верующих людей, но и в научном мире, где его знают как ученого психолога. В личности отца Бориса органично соединились глубочайшие научные знания, эрудиция с духовной мудростью и твердой православной верой, простота и скромность с высокой требовательностью к себе. Знание особенностей детской и взрослой психики помогало ему в пастырском служении.
Отец Борис жил и проповедовал Слово Божие во времена страшных гонений на Православную Церковь. Как и многие его современники, он много претерпел за христианскую веру, страдал духовно и физически, но ни заключения, ни доносы, ни клевета, ни ссылки и лагеря не сломили силы его духа. Как говорится в молитве новомученикам и исповедникам Российским: «...Их же ни муки, ни смерть не разлучиша от любве Божия». В начале 50-х годов он говорил своим духовным чадам, что даже в лагерях надо жить духовно, «нельзя откладывать до тех пор, пока тебя освободят, — а там, с уголовниками».
Отец Борис скончался 11 ноября 1971 года в Ташкенте и похоронен на православном кладбище близ храма святого Александра Невского и часовни в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость».
Борис Холчев родился в благочестивой семье в городе Орле, был крещен в Успенской церкви священником Алексием Рождественским. Отец, Василий Михайлович Холчев, — из мещан города Дмитровска Орловской губернии; окончив уездное училище, был торговым служащим. Мать, Мария Петровна, дочь торговца мучными товарами, воспитала пятерых детей — четырех сыновей, из которых Борис был старшим, и дочь. Отец получал «весьма ограниченное», как тогда говорили, жалованье. На учение детей средств оставалось мало, но с Божией помощью все пятеро получили образование.
В 1905 году Борис поступил в 1-ю Орловскую гимназию. Учился он прекрасно и «поведения был образцового», поэтому постоянно освобождался от платы за учение. В 1910 году, будучи учеником 5-го класса гимназии, получил стипендию имени города Орла.
Сохранилось несколько гимназических его сочинений. Одно из самых ранних, написанное крупным детским почерком, называется «Летние удовольствия». Приведем отрывки из ученического сочинения двенадцатилетнего мальчика, в котором ярко проявились поэтичность натуры автора, его философское мышление.
«Одной из положительных сторон лета являются летние удовольствия. Эти удовольствия уже по одному тому, что человек оставляет душные и пыльные города с высокими домами, мощеными улицами, большими печалями и малыми радостями и, ищет удовольствий среди полей, лесов, лугов; словом, проводит все время среди природы, матери человечества, — не только важны, но и ценны для человека...
Гулять же мне приходилось большею частью одному; заберу себе книгу, завтрак, добреду по душистому полю до леса, а там или читаю в тени, или лягу на траву да прислушиваюсь, как деревья между собою разговаривают, как птицы перекликаются; гляжу на прозрачное синее небо, и нежная, приятная нега разольется по телу, и хочется, чтобы все и всегда было так прекрасно, чтобы везде была такая гармония, чтобы на душе всегда было так спокойно; хочется все любить, ласкать, все кругом кажется близким, понимающим меня, и угрюмые сосны с печальными березами глядят приветливее, будто и их оставили угрюмость и печаль; а кругом тишина летнего знойного дня».
Юношеские сочинения написаны с большой искренностью. Они раскрывают круг интересов автора, философский склад мыслей. Приведем выдержки из черновика сочинения, посвященного пословицам, в частности «Век живи — век учись».
«Мы видим, что человек в течение всей жизни учится в широком смысле этого слова... развиваться для людей не только возможно, но и естественно и необходимо. Следовательно то, к чему нас призывает эта пословица, осуществимо. Какой идеал дает нам народная мудрость? Мы не только должны следовать тому, что происходит в нас иногда помимо нашей воли, но и саморазвиваться, самосовершенствоваться, не указывая какого-нибудь периода жизни, в который мы должны «учиться», но призывает нас стремиться к этому всю нашу жизнь. Как видим, эта пословица по своей идее вполне сходна с христианским учением, которое тоже ставит нам высокий идеал приближения личности в своем совершенстве к Самому Богу...»
Характер Бориса, миролюбивый, спокойный и твердый, определился рано. Родственники находили в нем сходство с дедом — иконописцем. С юношеских лет Борис вел почти монашеский образ жизни, состоявший из молитвы, поста и труда, смеялся редко, был сдержанным. В храм ходил на все праздники, брал с собой младших братьев и сестру. В юношеские годы он много читал творения святых отцов. Твердо отстаивал свои убеждения в беседах с товарищами на религиозно-философские и научные темы. Лет в четырнадцать перестал есть мясо.
Самоуглубленность, стремление помогать людям были у Бориса не только врожденными качествами, но во многом результатом сознательной работы над собой. Он трудился над переделыванием, совершенствованием самого себя в духе евангельских заповедей. Много лет спустя он сказал: «Надо трудиться, чтобы привлечь к себе благодать Божию, если не будет борьбы, труда, то и «благодати не к чему будет прикоснуться».
Педагогическое дарование тоже проявилось рано. Он помогал учиться не только братьям и сестре, но и своим одноклассникам. Репетиторством занимался с гимназических лет. Для детей и сверстников слово его было законом. С мнением его считались и взрослые, родители нередко советовались с ним.
С детства полюбил он чтение и вскоре стал собирать библиотеку, пользоваться которой позволял братьям и друзьям. Деньги на покупку книг зарабатывал тем, что давал уроки. Читал художественную литературу, поэзию, научные труды по философии, естествознанию и богословию. В 1913 году Борис Холчев окончил гимназию с золотой медалью, получив глубокие знания по всем предметам. В аттестате зрелости отмечались «отличные успехи в науках, в особенности же в русском языке и философии». Но он ничего не приписывал себе, понимая, что без помощи Божией ничего сделать не смог бы.
В 1913 году Борис Холчев поступил в Московский университет на философское отделение историко-филологического факультета. Получить высшее образование позволила стипендия профессора Рота, выплачиваемая орловской гимназией. На первых двух курсах он занимался у таких крупных ученых, как Л. М. Лопатин, который читал курс истории новой философии; Г. И. Челпанов, преподавал психологию и логику; Д. Н. Ушаков — курс истории русского языка; И. В. Попов — курс истории средневековья.
Профессор Г. И. Челпанов, под чьим руководством Борис начал вести научную работу, считал его одним из лучших своих учеников. Узнав, что Холчев вынужден подрабатывать частными уроками и из-за этого пропускает лекции, профессор Челпанов исходатайствовал для него одну из десяти стипендий, предназначенных особенно выдающимся студентам университета.
Революция застала Холчева на третьем курсе. Пережитые трудности плохо сказались на его слабом здоровье. Еще в детстве он страдал от ревматизма, вызвавшего хроническую болезнь сердца. А во время учебы в университете у него начался туберкулез.
В 1920 году Борис Холчев окончил университет. В том же году он был приглашен Н. И. Конрадом, ректором Орловского государственного университета, на должность научного сотрудника кафедры психологии. В 1921-1922 годах университет был преобразован в Высший педагогический институт, где Борис Васильевич Холчев был секретарем философского отделения, преподавал курс общей психологии, вел семинары по психологии и логике.
В эти годы Борис Васильевич активно участвовал и в церковной жизни. Он был секретарем церковного совета Воскресенского храма. В начале 1922 года его арестовали во время изъятия церковных ценностей. Почти три месяца он провел в орловской тюрьме, за отсутствием обвинений был отпущен.
Вскоре Б.В. Холчев переезжает в Москву. С марта 1922 года он был утвержден научным сотрудником нового Научно-исследовательского института психологии, открытого профессором Г. И. Неплановым при Московском университете. В этом же институте работал врачом-психоневрологом Сергей Алексеевич Никитин (будущий епископ Стефан), ставший по совету Бориса прихожанином церкви святителя Николая в Кленниках.
С 1922 года до конца 1924-го Холчев работал на должности экспериментального психолога в Отделе охраны детей и материнства при Орловском губздравотделе. Здесь он занимался лабораторно-психологическим обследованием детей, вел научную работу в области педагогики, проводил консультации по педагогическим и методическим проблемам. На занятия научно-исследовательской работой Борис Холчев получил благословение оптинского старца Нектария, с которым познакомился по окончании гимназии. Старец предсказал ему всю жизнь и говорил, что Борис должен учиться. Когда Холчев написал диссертацию и просил у Нектария благословения на защиту, тот, по свидетельству современницы, неожиданно сказал ему: «А теперь оставь все это и посвящайся в диаконы в церковь Николы в Кленниках». Крест священника всегда не из легких. Но в те годы посвящение в духовный сан неизбежно влекло за собой гонения, ссылки, нередко и физическое уничтожение. У многих ученых этот шаг Холчева вызвал изумление и недоумение. Только профессор Челпанов одобрил решение любимого ученика.
В московском храме Николы в Кленниках словно жил дух Оптиной пустыни. Именно здесь Борис по благословению старца Нектария исповедовался у батюшки Алексия Мечева, настоятеля храма. Тесная дружба возникла у него и с отцом Сергием Мечевым, который стал позднее его духовным отцом. Отец Сергий, узнав от Бориса о полученном им от старца благословении, удивился и сказал: «Как же можно просить о посвящении вас, когда вы неженаты? Поезжайте к старцу еще раз». Когда Борис приехал, старец ответил ему: «Скажи им: епископ не может быть женатым».
